Карликовые страны Европы

Сан-Марино

Обитатели "ласточкиных гнезд"

Страну много раз пытались присоединить к себе более сильные соседи. Но руководители республики были прагматиками и понимали, что независимость страны надежно охраняет не только свободолюбивый дух жителей, но и мощные, неприступные оборонительные сооружения. По краям горы Титано расположены три крепости - Гуаита, Честа и Монтале, соединенные между собой стенами. Впрочем, и сам город крепостными стенами не просто окружен - они переплетают его, как корни деревьев ком земли. Дома прилеплены к этим стенам, сами стены прилеплены к скалам.

Вырастающие из скал крепости - главная достопримечательность Сан-Марино, а прогулки по столице напоминают облегченный вариант альпинизма, ибо по городу, приросшему к скале, невозможно просто гулять. Приходится либо карабкаться наверх, либо спускаться вниз. Рестораны соблазняют вывесками: "Зал с панорамным видом". Бессмысленное напоминание, ибо панорамным видом располагает практически каждый дом.

Посреди мирных улочек наружу выбиваются серые пласты неукрощенной каменной породы. Улицы все время стремятся перейти в лестницы. То, что выглядит как миниатюрный дворик, оказывается террасой или балконом. Турист в поисках красивых ракурсов для съемки пятится по улице... раздается возмущенный вскрик, ибо приникший к фотоаппарату иностранец нечаянно наступил на пожилую синьору, принимающую солнечные ванны на крыше собственного дома.

Санмаринцы любят порадовать себя и друг друга, но делают это, как правило, чрезвычайно торжественно. Время от времени к какому-нибудь зданию подходит толпа серьезных господ, одетых в строгие костюмы. Люди несут цветы, венок, тексты речей. Один из них сдергивает покрывало, которым занавешена часть стены, и под ним обнаруживается новенькая мемориальная доска.

Мемориальные доски здесь, как и во всем мире, положено устанавливать в честь знаменитостей. Но в Сан-Марино стать знаменитостью государственного масштаба может еще при жизни каждый заслуженный человек - опубликовавший несколько серьезных статей ученый или просто хороший детский врач. Поэтому некоторые дома такими досками буквально облеплены, как престижные здания в Москве, где когда-то жили старые большевики.

"Сувенирным раем" и "туристическим государством" это место было не всегда. Вплоть до пятидесятых годов XX века здесь был тихий провинциальный уголок, где крестьяне разводили овец и молились Богу.

Самые шикарные формы во всей Италии

Таким застал его гений итальянского неореализма Федерико Феллини. Будущий режиссер родился и вырос в Римини, городке километрах в двадцати отсюда, и "торжественно-мрачная гора СанМарино", о которой он напишет потом в своих воспоминаниях, была частью повседневного пейзажа его детства. Санмаринцам, утверждал Феллини, присуща "странная психология, отчаянная и еретическая, сочетающая в себе предрассудки и вызов самому господу Богу". Сан-Марино попал и в фильм-воспоминание Феллини "Амаркорд". Герои кинокартины - подростки, томимые вполне взрослыми желаниями, на праздник урожая покидают свой Римини, тоже провинциальный и захолустный, и едут на гору Титано к воскресной мессе. Но не для того, чтобы посмотреть, как священник окропляет святой водой ягнят, а чтобы подглядывать за местными пышногрудыми и смуглыми крестьянками, которые, выходя из церкви, в обтягивающих черных платьях вскакивают на сиденья велосипедов, демонстрируя, по мнению феллиниевских героев, самые шикарные формы в Италии.

"Большая итальянская деревня"

Судьба жителей Сан-Марино, как и большинства окрестных провинциальных городков Центральной Италии, выглядит вполне благополучной. Покой государства охраняют собственные вооруженные силы числом пятьдесят человек. Но в случае опасности им на помощь готовы прийти все мужчины в возрасте от 16 до 55 лет, образующие местную милицию. Ворота в крепостных стенах Сан-Марино открыты для гостей - большинство населения страны составляют ее неграждане, в основном - итальянцы. В свою очередь, более 20 тысяч санмаринцев живут за рубежом, прежде всего в Италии, США, Франции, Аргентине. Прогулка по Сан-Марино - приятное приключение, которое не хочется прерывать. Путешественник, привыкший к другим масштабам, осторожно гуляет по его древним улицам. Слишком хрупким кажется государство. Не повредить бы случайно эту игрушечную красоту.